Не хулиган, а радикал

Трансформация российской правоприменительной практики, когда за преступления экстремистской направленности стали давать реальные и достаточно большие сроки, произошла всего за несколько лет. Кроме того, по статьям, предусматривающим ответственность за террористическую деятельность, стали судить в том числе за публикации в интернете. Опрошенные редакцией эксперты рассказали о корнях этого процесса и сравнили отечественное законодательство об экстремизме с международным.

Времена неспокойные

«Изменилась уголовная политика и действия, которые в более спокойное время могли рассматриваться, как хулиганство, или как умышленное уничтожение чужого имущества, теперь квалифицируется как террористический акт», — рассказал Вячеслав Плахотнюк, адвокат, доктор права НИУ ВШЭ.

При таком подходе, по словам эксперта, отбиться от тяжкого обвинения будет очень сложно. Кроме того, эксперт отметил, что в последние годы статья 205 Уголовного Кодекса России, устанавливающая наказание за террористические преступления, была дополнена шестью статьями. Они предусматривают уголовную ответственность за различные деяния, так или иначе содействующие террористической деятельности или направленные на поддержку организаций, признанных террористическими.  По новым нормам карается даже умолчание, несообщение о таком преступлении. Некоторые из этих статей предусматривают наказание вплоть до пожизненного лишения свободы, подчеркивает Вячеслав Плахотнюк.

Шон Бетрозов, адвокат, член Ассоциации юристов России, отмечает, что изменения в законодательстве отражают стремление государства к борьбе с новыми угрозами и введены с целью создать препятствия для всех, кто в той или иной степени вовлечен в террористическую деятельность, хотя и не принимает участия непосредственно в террористических актах.

Смена трактовок привела к тому, что сейчас люди могут быть привлечены за действия, которые ранее не считались уголовно наказуемыми, например, за публикации в соцсетях.

На этом фоне эксперты считают необходимым проводить широкую разъяснительную кампанию по правовому просвещению, ведь некорректная формулировка в споре на форуме или в соцсети теперь может быть квалифицирована как преступление. 

«Высказывания, которые могут быть восприняты как призывы к насилию, дискриминации или разжиганию ненависти, могут стать основанием для уголовного преследования даже при отсутствии прямого намерения со стороны автора», — констатирует Шон Бетрозов. По словам эксперта, в интернет-дискуссиях особенно важно соблюдать корректность при обсуждении политических, этнических и религиозных тем и стремиться избегать двусмысленности, а при малейшем сомнении лучше взять паузу и подумать над формулировкой.

«Сравнивая с некоторыми странами Азии, российское законодательство может показаться менее жестким, так как в ряде азиатских стран применяются еще более строгие меры, включая смертную казнь за террористические преступления и суровые репрессии против подозреваемых в экстремистской деятельности», — говорит Шон Бетрозов.

«В большинстве стран уголовная ответственность наступает за участие или соучастие в совершении конкретных преступлений. Например, убийств, взрывов, поджогов. Такой мотив, как устрашение, месть или ненависть учитывается при назначении наказания, которое является довольно суровым, вплоть до смертной казни», — говорит Вячеслав Плахотнюк.

Тут на милость не надейся

В то же время эксперты отмечают, что российское законодательство можно отнести к наиболее суровым среди мировых держав в плане ответственности за преступления в информационном пространстве.

В частности, Шон Бетрозов отметил, что в ряде стран ЕС предусмотрены программы реабилитации и реинтеграции для осужденных за преступления экстремистского характера и даже за терроризм. Но в отечественной правоприменительной практике такие меры почти не применяются. Единственное, на что могут рассчитывать обвиняемые — на смягчение приговора.

«Законодательство предусматривает возможность снижения наказания ниже минимального только при наличии исключительных обстоятельств, таких как активное содействие следствию, наличие смягчающих обстоятельств, существенное уменьшение общественной опасности деяния и другие. Однако в делах, связанных с экстремизмом и терроризмом, суды крайне редко прибегают к данной возможности. Это связано с тем, что подобные преступления обладают высокой степенью общественной опасности, и снижение наказания может быть воспринято как нарушение принципов справедливости и законности», — говорит Шон Бетрозов.

По словам эксперта, у осужденных по экстремистским и террористическим статьям, шанс получить условно-досрочное освобождение (УДО) минимален. Он, в принципе, есть, но при особых или даже исключительных обстоятельствах.

Учитывая все нюансы, эксперты подчеркивают, что проступок, который раньше могли счесть вызывающим или неправильным, сейчас имеет все шансы превратиться в преступление и реально поломать жизнь.

Юристы призывают следить за изменениями в законодательстве даже тех, кто раньше этой сферой не интересовался – ведь незнание закона, как известно, от ответственности не освобождает.

Алиса Михайлова