Каким местом жанр легкий?»

 В воскресный день, 13 ноября в Доме книги состоялась творческая встреча с Марией Семеновой, одним из основателей славянского фэнтези, автором исторической энциклопедии «Мы — славяне!», серии книг «Волкодав» и многих других.

 В Зале искусств обновленного книжного магазина Мария Васильевна приветствовала читателей:

«Здравствуйте, дорогие друзья! Здравствуйте, уважаемые книги, которые вновь заняли здесь полки и, надеюсь, никогда их не покинут, если только мы их не приобретем и не унесем к себе по домам.

 Когда я попадаю в книжный магазин, происходит такая парадоксальная история. Время от времени к какому-то празднику о моем существовании вспоминают журналисты, почему-то у них первый вопрос: «Кого из современных авторов вы бы выделили? Какие новинки порекомендовали?» Откуда я знаю?! По древнему анекдоту: «Чукча не читатель, чукча – писатель». Если я буду читать все новинки, у меня физически не хватит ни сил, ни времени еще что-то писать.

 Тем не менее, когда я сейчас пришла в Дом книги, сопровождающий повел меня на второй этаж, показал стеллаж, тут фэнтези стоит, я сказала: «Ага» и преисполнилась глубокой скорбью о том, что пока закрыт цокольный этаж. Надеюсь, еще предстоит цокольному залу открыться, я туда нырну и выйду нескоро с заметно полегчавшим кошельком. Потому что здесь находится то, что для меня является Клондайком».

«Каждый из нас работает по-своему…»

 Почему-то общественное мнение склоняется к тому, что писатели сидят и читают других писателей, и это наводит их на какие-то творческие идеи. Такая литература живет недолго. А долго живут те книги, автор которых откопал что-то новое, что-то неведомое, неизвестное, вызывающее интерес и сумел об этом складно рассказать. Кто где откапывает эти сведения. Я это достаю из кладезей этнографической, исторической, археологической и другой литературы, которая в данный момент составляет специфический предмет моего интереса. То я начинаю изучать древнюю юриспруденцию, погружаюсь в тонкости осуществления Божьего суда у разных народов. То я ищу литературу по прикладным вопросам, к чему буквально руки прикладываю. Если у меня персонажу предстоит угодить на ярмарку и в качестве гусляра попасть на чемпионат лапотников (вернее сказать, «плетуханов» – людей, которые профессионально плетут лапти), я ищу соответствующую литературу и неделю сижу, как проклятая, учусь лапти плести. Это просто лично моя мысль о том, как писать интересные книги. Каждый из нас работает по-своему, каждый, если достигает успеха, делает это своим способом.

«Соприкосновение с непознанным
только расширяется»

 Я на этой сцене стою не в первый раз. Каждый раз это для меня большая честь. Самое для меня памятное выступление здесь было в 2006-2007 году. Мы представляли уважаемой публике книгу под названием «Родная душа». Это одна из тех книг, которая, когда я помру и попаду на Высший суд, будет на весы положена. Это рассказы, в основном, профессиональных кинологов о великих собаках. За ними записывала я, приводила в литературное соответствие. Изюминка той встречи – каждый из нас что-то говорил собравшимся зрителям, а рядом с нами лежали наши собаки. Это были прекрасно выученные служебные псы, каждый из которых по команде хозяина, тут учинил бы немалый разгром, но, с другой стороны, это были самые безопасные собаки. Потому что они были идеально выдрессированы, они знали, когда можно и нужно, а когда – ни-ни! Мой пес, который с тех пор всегда со мной в татуировке у меня на руке (это был последний год его жизни), уже себя не очень хорошо чувствовал, но все-таки сопроводил меня сюда и продемонстрировал идеальное поведение. Вот такие выступления видел этот зал. Все люди могли увидеть, что грозная служебная собака на самом деле не представляет опасности для мирных граждан. Я к тому, что люди узнали для себя что-то новое на нашем выступлении и, может быть, чуть-чуть изменили свою точку зрения по каким-то вопросам. Это же самое важное, что писатель может для людей сделать! Людям что-то показать и рассказать, и заставить задуматься! И, может быть, пробуждает желание углубить свои знания.

 Литература сейчас, наверное, переживает очень нехороший момент, когда она частично превращается (не вся, конечно) в развлекательную. «А давайте нам приключения!» и так далее. Прочел ты одну такую книжку, другую – дальше что? О чем ты задумался? Что ты вынес-то из этой книги? Зачем она была написана?

Это именно то, зачем я бегу в цокольный этаж Дома книги и влипаю там в отдел этнографии, истории. И вот берешь какую-нибудь книгу: «О-о-о!!! Да что ж я всю жизнь писала, когда я в это не углубилась?! Вот эту проблему я для себя не уяснила! Как так!? Я писала книгу, а у меня герои на это внимания не обращали?». А книги от юридических представлений крестьян такой-то губернии XIX века через «Адаты Кавказа» (адаты – народные обычаи, которые имели судебную силу) и к тонкостям истории средневекового рыцарства. И все это ты там находишь! Открываешь книгу: «Боже мой, смеховая культура! А чего ж это у меня герои-то такие мрачные? Почему они не веселятся? Почему они не увидели скоморохов? Как этот пласт жизни мимо них проходит?». Ты понимаешь, что чем больше ты узнаешь, тем у тебя периметр соприкосновения с непознанным только расширяется. Вот когда лягушка сидит по зрачки в своем болоте, она постигла мир! Она все знает, уверенно себя чувствует. Если она залезет на лист кувшинки, она уже будет видеть на метр вокруг себя: «О-о! Оказывается, сколько всего на свете-то!» А потом ее укусит пьяная муха, и она взберется на поваленную березу. «Ну, все – мир необозрим, всюду чудовища! А не нырнуть ли обратно в ряску?»

Это я к чему? Чем больше узнаешь, тем больше убеждаешься в своем полном незнании и отсутствии морального права что-то писать.

Загадочная грамота

 Я как изучала IX век, так до сих пор в нем сижу. Начинала я с исторических романов, сейчас больше известна, как автор фэнтези. Иногда меня ставят в тупик такими вопросами. Один молодой человек некогда спросил: «Вы пишете в легком жанре, а что-нибудь серьезное не пробовали?». Я слегка обалдела. Видимо, он имел в виду фэнтези – легкий жанр, что хочу, то и ворочу. Я просто не нашлась, что ответить, потом спросила: «Каким местом жанр легкий?».

 Когда я писала исторические романы, все было выверено до гвоздя. Я старалась. Естественно, я сажала ошибки. Стыдно, конечно. Знаете, ошибки ошибкам рознь. Есть ошибки человека, стремящегося к истине. Всего постичь невозможно. Тут у меня книжка «Братья», роман длинный, в нескольких выпусках, сейчас я третий дописываю. Так вот, когда вышел первый, через месяц я обнаруживаю, что главный герой, в конце книги дорвавшийся до любимой сельской работы, он там забор бабке строит, так он его неправильно строит! Он у меня колья засаживает в землю комлями. Оказалось, предки ставили комлями вверх – учитывали капиллярную проводимость дерева!

 Когда выяснила, что герой у меня через две страницы на третью будет драться, я побежала заниматься айкидо, чтобы хоть как-то это изнутри себе представлять. Когда выяснилось, что он ездит на лошади, я потащилась на конюшню. И так далее, и так далее. Почему люди этого не делают, я ума не приложу?

Я стала писать фэнтези, где не ограничиваюсь реалиями Руси IX века, а скорее ставлю перед собой цель показывать мифологический менталитет, обычаи – какие-то моменты, которые и сближают древних людей с нами сегодняшними, и их от нас отличают. Мне это страшно интересно!

 Я всегда у своих героев прослеживаю отношение к книге. Ведь грамотность – это было в описываемые мною времена примерно как сейчас умение водить частный самолет. Это было экзотическое искусство, это было тайное знание. Дело достаточно подозрительное. А уж если человек про себя читает – это он вообще неизвестно чем занят. И кто его разберет, что он там в этих крючках вычитывает? Тем не менее, у меня кто-то из героев обязательно тянется к книге, и что-то находит!

 Елена Абламская,
 Ян Межибовский