Светлана Проскурина: «В кино всегда все сложно»

Фильмы кинорежиссера Светланы Проскуриной принято считать непростыми, обычно они идут в ограниченном прокате, несмотря на то, что становятся заметными событиями на международных кинофестивалях.
 
Так, в 1990 году ее «Случайный вальс» завоевал главный приз престижного фестиваля в Локарно, принеся России первого «Золотого леопарда». В 1992 году на Каннском режиссерском двухнедельнике была показана драма «Отражение в зеркале». В 2004-м Светлана Проскурина сняла «Удаленный доступ», который был отобран для участия в основной программе Венецианского кинофестиваля…

А в 2010 году она сняла фильм «Перемирие». За год картина успела побывать  на престижном кинофестивале в Монреале,  завоевать главный приз на «Кинотавре-2010». Зрители Петербурга имели возможность увидеть «Перемирие» в июле в рамках внеконкурсной программы Второго Санкт-Петербургского международного кинофорума. А в двадцатых числах сентября картина Проскуриной едет в Израиль – на ретроспективный показ фильмов «Кинотавра».
 
— Светлана Николаевна, как родилась идея фильма «Перемирие»?

— Обычно я сама ищу человека, который пишет историю, воплощающую мной замысел. «Перемирие» — первый фильм, снятый мной по уже готовому сценарию. Его автор — Дмитрий Соболев. Ученик Юрия Арабова, он известен по своему успешному дебюту с Павлом Лунгиным. Именно Соболев написал сценарий для фильма «Остров». Мне он прислал всего 12 страниц своей дипломной работы «Овраг на горе». Этот автор поразил меня. У него необыкновенно живой, своеобразный, своенравный язык, способный передать индивидуальность каждого из персонажей. Работать с таким материалом было интересно.

— В одном из интервью вы говорили, что предпочитаете работать с непрофессиональными актерами. Почему?

— Профессиональный или не профессиональный актер — это для кино не очень-то существенно. Важнее личные качества исполнителя роли. Его умение отвечать за собственное лицо, его ответы на вопросы, определяющие его индивидуальность. Если ты встречаешь по-настоящему интересного, своеобразного человека, это большая удача. И не важно, актер перед тобой или нет. Еще Ингмар Бергман говорил, что любой человек может гениально сыграть одну роль. Это действительно так. Речь здесь идет не о способности быть адекватным самому себе и играть собственную биографию. Имеется в виду способность человека открыто, искренне, честно существовать в собственном психобиологическом пространстве и его способности привнести этот способ существования в фильм.

— Как и почему в «Перемирии» появился Сергей Шнуров в роли Генки Собакина?

— До этой картины я не была с ним знакома и слышала только одну его песню. У меня не было сомнений, что Шнуров — яркая личность, которая смело, открыто, дерзко и несколько агрессивно заявляет о себе. Мне показалось, что довольно экзотичная роль Генки Собакина, мечтающего написать роман, будет прекрасно им сыграна. У профессионального актера эта роль получилась бы «жанровой», клишированной, шаблонной. У Шнурова же образ получился живым и убедительным.

— Как вы расцениваете состояние современного российского кинематографа?

— Я думаю, существование в такой зыбкой сфере деятельности, как искусство, в принципе не может быть простым. В ней всегда все сложно. Хотя и по-разному сложно. Сейчас проблемы в кино не выходят за рамки «обычных».

Но, как мне кажется, препятствия в искусстве всегда должны быть. Они выполняют функцию фильтра, помогают осуществляться некоему сакральному отбору. Благодаря ему в кино остаются только те, кому действительно есть что сказать.

Я верю в то, что у каждого человека есть свой собственный сюжет, который каждый волен заполнять талантливыми или бездарными поступками. Для меня кино — это способ прожить мой сюжет в определенной профессии. Как я себя в ней ощущаю? Я занимаюсь сложным арт-хаусным кино, которое никогда не собирало много зрителей. Но я же работаю… Значит — нужно делать, что можешь, и — будь что будет.

— На ваш взгляд, где сегодня заложены основные конфликты, характеризующие современность?

— Внутренний хаос — это главная драма сегодняшнего дня. Хаос вызван тем, что мира слишком много. Мы не успеваем осознать все то, что он нам предлагает, осмыслить, что с нами происходит. Перемирие — это слово, которое стало названием моего фильма не случайно. Перемирие – это избыток мира, пресыщение им. Миром можно объесться, обожраться настолько, что быть уже не в состоянии что-либо делать. Сейчас со многими происходит такое «перемирие». Все куда-то несутся, спешат, всюду мелькают картинки, события, куча ненужных встреч, ненужных усилий… Все это нас никак не меняет.

— Но как упорядочить «внутренний хаос», о котором вы говорите?

— Понять, что важно не бесконечно получать впечатления, которые предлагает мир, а неторопливо и спокойно осмыслять то, что внутри нас уже есть, что уже в нас существует, по-честному разбираться с самим собой. И не переступать черту, сформированную запретами, о которых все прекрасно знают: не убий, не укради, не лжесвидетельствуй…

— Авторское кино предполагает возможность множества трактовок. Чувствуете ли вы ответственность за те «выводы», которые сделает зритель, посмотрев ваши фильмы?

— Я думаю, каждый человек должен сам выбирать, что он из фильма возьмет, а от чего откажется. Я не хочу душить зрителей собственной интерпретацией, а дать им возможность дышать, понимать фильм по-своему. Правильно, если в зале после сеанса появится множество разных мнений о только что увиденном.

Ника Кулич