Зеркальце. Крыса. Инопланетяне

Как-то раз, выходя из метро на Невский проспект, я влип в нелепейшую ситуацию. Ко мне подошел бомж, но из тех, что еще не совсем опустились. «Слушай, брат, помощь нужна, свидетелем будешь! » — сказал он, схватил за рукав и потянул в сторону Казанского собора. Я, совершенно ошалев, покорился. «Мне ничего не надо, денег не надо, ты только свидетелем постой…» — твердил неожиданный спутник.

У Казанского он подвел меня к группе бомжей и указал на женщину с темным сморщенным лицом. Она-то как раз относилась к разряду совсем опустившихся. «Вот эта крыса у меня зеркальце украла!» — заорал бомж и со всей силы пнул обидчицу ногой.

Есть в жизни такие секунды, когда теряешься полностью. Что делать? Зачем я здесь? Для чего ему нужен свидетель? И вообще… Зеркальце… Зачем бомжу зеркальце? Тем более мужчине.
«Я не крала, я не крала, ты сам крыса, — шамкала она, — я вон тебе 50 рублей дала, а ты не вернул, ты сам крыса…» — «Ах ты… Да я тебя…» — «Тихо, тихо… — я немного прихожу в себя. — Не надо все-таки женщину бить». «Дык ведь она же крыса!» — отвечает бомж таким тоном, что, мол, разве ты сам не видишь.

История эта ничем не закончилась. Я так и не узнал – была ли кража и чего от меня хотели. Только вот я в очередной раз понял — чтобы пообщаться с инопланетянами, не обязательно лететь на Альфа Центавра. Сталкиваешься с людьми, стоящими значительно ниже тебя по социальной лестнице, — и вот он, иной разум. Хотя с людьми, стоящими значительно выше, та же история. Порой не постичь, какими категориями они мыслят. Да и не очень хочется. Всяк сверчок, как говорится…

На этой неделе прочитайте роман французского писателя и теоретика театра Антонена Арто «Монах». Писатель совершенно переосмыслил понятие «жестокость» — по Арто, это одна из основных движущих сил общества, любое проявление неличностной воли. «Театр жестокости» стал основой творчества многих крупных режиссеров второй половины XX века, например Ежи Гротовского и Питера Брука.