Дом и храм. Осознать высший смысл архитектуры помогает театр

Как связаны архитектура и сакральность? Какие переживания могут вызывать первоформы? Как человек ощущает себя в разных пространствах и можно ли жить в церкви? На эти и другие вопросы отвечали участники марафона, ни на йоту не отклоняясь от сформулированной организаторами темы — «Архитектура и сакральность».

В  открытой дискуссии на сцене Большого драматического театра приняли участие Никита Явейн,  Дмитрий Баранов, Андрей Воронов, Дмитрий Козлов и  Елена Петухова.

В числе зрителей (и  активных слушателей) были и  профессионалы с именем, и будущие архитекторы, а в перерывах между секциями  в фойе БДТ можно было встретить «весь Петербург».

Интеллектуальный марафон,  в этом году перебравшийся из Эрмитажа, где он проходил  с 2016 года, в Большой драматический театр —  это эпизод большого проекта «Фанерный театр: программа современного искусства в БДТ» и фестиваля Яна Фабра «Любовь — высшая сила».

Впрочем, главным героем вечера 13 декабря был не Андрей Могучий и даже не Ян Фабр, а все же Фанерный театр, демонстративно  нарушающий все границы и словно нависающий над  партером.

«…Когда я смотрю на работу своего коллеги, этот Фанерный театр, нос которого врезается в классический театральный зал своей чуждостью — я понимаю, что он ранит это пространство театра и тем самым является пограничным видом искусства…»,  — сказал  бельгийский  художник  и режиссер, размышляя о феномене  слияния разных видов искусства.

Именно Фанерный театр  и стал отправной точкой  дискуссий. По мнению  художественного руководителя  БДТ Андрея Могучего, нарушение границ в искусстве  важно, потому что позволяет сломать привычные для зрителей стереотипы. С этой точки зрения становится понятной провокация создателей Фанерного театра, на первый взгляд априори нарушающего сакральное для Петербурга и петербуржцев классическое пространство театра.

В  широком  смысле  к сакральному  можно отнести все мистическое, иррациональное, выходящее за рамки обыденности, привычных  явлений и понятий. Мистическому Петербургу посвящены тома, а его  неповторимый архитектурный ландшафт, меняющийся и все же сохраняющий в своей основе черты «Северной Венеции», исследуют все новые поколения искусствоведов.

Кстати, редкий исследователь оставит без внимания источник вдохновения зодчих, строивших этот призрачный город на болотистой земле. А источник этот всегда лежал (то есть, простите, возвышался над уровнем моря) по  ту сторону границы.  Вот и  один из главных современных архитекторов, руководитель «Студии 44» Никита Явейн вспомнил  Италию и Францию:
«Если говорить о сакральном, я бы выделил несколько чисто пространственных переживаний. Пантеон. Я лег по оси купола над этим отверстием и почувствовал, что вся Вселенная передо мной, и это совершенно фантастическое ощущение некой первоформы — в центре этого шара, мира…
Второе  переживание — может быть,  совсем другого  типа — петербургский  СКК. Когда его строили, там были подмостья, и представьте: над тобой висит огромное «пузо», кажется, наполненное водой.  Это было  «противочувство» (если сравнивать с  Пантеоном), но не менее дивное.  Все другие переживания вторичны. А эти я бы выделил именно потому, что в них есть ощущение «первичных» круглых форм, на уровне чуть ли не подсознания».

Упомянул господин Явейн и еще одно архитектурно-сакральное переживание, которое запустило творение Ле Корбюзье,  занимающее первое место  в десятке  лучших архитектурных произведений ХХ века. Речь идет о  церкви из бетона Нотр-Дам-дю-О,  в буквальном переводе с французского — «Дева Мария на высотах»:

«Франция. Капелла Роншан в горах. Пошел снег. И  вдруг все прямо  на глазах стало белым, и передо мной предстало совершенно фантастическое капище…

Я считаю, что все сакральное может жить в сакральном.  Даже, наверное, жилой дом может быть в храме, если он сделан как некий храм. Тут уже даже не важно «что»  — важно «как».
Сакральные пространства разных культур одинаково работают на людей разных культур.
Перед  мечетью  или готическим собором многих бросает на колени».

Здесь можно вспомнить, что пространство формирует человека.  Пространство Петербурга, его архитектурный облик, его символизм и многоплановость, его  музеи и театры  хранят историю города и живут «здесь и сейчас». В них отчетливо работает некий сакральный элемент, вне зависимости от того, какая эпоха на дворе.

Посмотреть видеотрансляцию марафона можно здесь.

Ольга  Баранова