«Красная бригада» из Казани

Сорок лет назад Казань слыла криминальной столицей России из-за жестоких драк молодежных группировок. Но и на этом фоне милиционеров поражала лютость небольшой банды, исповедовавшей фашистские идеи. Эта история до сих пор изучается силовиками как опыт борьбы с экстремизмом и террором.

Таинственная тетрадь

В начале лета 1980 года весь Советский Союз жил в предвкушении Олимпиады. Но за месяц до начала соревнований, 20 июня 1980 года, в КГБ СССР поступила обычная тетрадка, найденная в ученической парте одной из школ Казани…

На обложке тетради была нарисована свастика, внутри которой находились звезда и серп с молотом. Подпись гласила: «Красная бригада». А внутри ровным и явно не детским почерком была изложена идеология «левого фашизма», который, по мнению писавшего, должен был прийти на смену социалистическому строю в СССР. Тетрадь принесла в милицию нашедшая ее школьная уборщица, из МВД тетрадь переправили в КГБ Татарской АССР, а оттуда в Москву.

В центральном аппарате КГБ сначала отказывались верить, что все изложенное в тетради не бред сумасшедшего, а нечто представляющее опасность. Председателю КГБ СССР Юрию Андропову тетрадь представили как малозначимый инцидент, не заслуживающий особого внимания.

Но Андропов думал иначе: в Казань была направлена бригада столичных сотрудников КГБ с приказом — найти подпольную антисоветскую организацию, чья «программа» изложена в тетради.

И чутье не подвело Андропова. В тетради действительно была программа, да и подпольная организация (правда, весьма малочисленная) существовала. Но это выяснилось позже. А пока прибывшие из Москвы сотрудники КГБ вместе с местными коллегами тщательно просеивали всех учеников (а также их родителей, близких и дальних родственников, друзей, по­друг и пр.) школы №127, где и была найдена тетрадь. Дело это было весьма трудоемкое, а Москва требовала немедленного результата.

Маньяк из темноты

А к тому времени в Казани уже больше года безрезультатно искали кровавого маньяка. Он в ночное время нападал на прохожих сзади, наносил удар чем-то тяжелым по голове и исчезал.

На счету «казанского молотобойца» (как прозвали маньяка в милиции) было уже трое убитых и несколько покалеченных. Милиционеры не могли найти ни одного сколько-нибудь убедительного мотива нападений, преступник (или преступники) не оставлял следов, не было свидетелей.

Казалось бы, антисоветская организация и маньяк-убийца – вещи совершенно разные. Но, к удивлению следователей, эти два разных дела быстро слились в одно…

Утром 25 июля 1980 года милицейский патруль обратил внимание на двух молодых людей, о чем-то громко споривших на остановке у ДК им. Кирова. Заметив внимание милиционеров и дружинников, спорщики моментально затихли, а потом один из них бросился бежать. За ним погнались дружинники, но так и не догнали, а милиционеры моментально задержали второго спорщика. Открыли сумку, которую тот держал в руках, и увидели окровавленную самодельную булаву.

Задержанного доставили в ближайший отдел милиции, тщательно обыскали. Из кармана портфеля была извлечена тетрадь, на которой красовалась свастика с нарисованными внутри звездой и серпом с молотом. Ознакомившись с содержимым, милиционеры поняли, что надо подключать к делу КГБ. Дела о «молотобойце» (а окровавленная булава идеально подходила под орудие нападения) и о «Красной бригаде» решено было объединить и расследовать совместно.

Личность задержанного установили моментально: им оказался шофер автобазы Ахат Камалов. На допросе он бормотал нечто невразумительное. Да и на роль «молотобойца» он явно не подходил. Дело в том, что эксперты утверждали: маньяк обладает огромной физической силой и ростом за 2 метра. А Камалов и силой не отличался, и ростом был заметно ниже.

Но след был взят, и совместные группы оперативников МВД и КГБ отправились по месту работы Камалова, чтобы выяснить все его связи. Там они сразу наткнулись на Виктора Осипова, человека огромного роста и силушкой не обиженного. Его тоже задержали и стали «колоть».

Расстрел «фюрера»

Осипов сначала попытался хорохориться и кричать, что его арестовали ни за что, но нажима не выдержал. На следователей полился фонтан откровений о множестве преступлений в мельчайших подробностях. Рассказал он и о вдохновителе этих преступлений — некоем Владимире Пустовите, работавшем учеником слесаря на той же автобазе. Брат Владимира учился как раз в 127‑й школе, с которой все и началось.

После задержания «фюрера новой эпохи» (как называл сам себя Пустовит) следователи долго не могли поверить, что этот 20‑летний парень и есть тот циничный и абсолютно беспринципный тип, отдававший своим подельникам (всего в «Красной бригаде» было 4 человека) приказы на убийства. Таким образом Пустовит повязывал их кровью.

Сотрудники МВД были убеждены, что манифест и рукопись Пустовита были лишь прикрытием для чисто преступной деятельности. В те времена диссидентов редко сажали в тюрьму, чаще в психбольницы. И милиционеры были уверены, что Пустовит, заполняя тетрадки антисоветской белибердой, просто готовил себе возможный вариант «откосить» от зоны и залечь на койку в психлечебнице.

Чекисты не были с этим согласны. Но, когда судмедэкспертиза признала казанского «фюрера» вменяемым, они не стали чинить препятствия милиционерам, добивавшимся для Пустовита смертной казни. Казанский «фюрер» ожидаемо получил высшую меру.

Расстрелян был и «молотобоец» Осипов. Двух других участников бригады – Камалова и Бугарчева приговорили к тюремному заключению.

Константин Гаврильчик

Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга