Слава, Шама и Таня

Северная столица готовится к Большому этнографическому диктанту, сообщает Медиацентр Санкт-Петербурга. Просветительская программа знакомит жителей России и зарубежья с разными культурами, служит поддержке национального согласия, способствует профилактике ксенофобии и экстремизма. Событие проходит под девизом «Народов много — страна одна!»

Проверить свои знания об истории и культуре петербуржцы смогут с 1 по 8 ноября. Диктант проводится в канун Дня народного Единства по инициативе Федерального агентства по делам национальностей. В городе на Неве официальный старт Большому этнографическому диктанту будет дан 1 ноября в стенах Санкт-Петербургского Дома национальностей, подведомственного Комитету по межнациональным отношениям и реализации миграционной политики. К участию готовятся представители более 50 городских организаций: библиотеки, школы, вузы. Также написать диктант можно будет и по интернет-связи.

Накануне события, посвященного гармонизации межнациональных отношений, приводим рассказ петербурженки о мальчике с Памира, о том, как завязавшаяся с юных лет дружба перешла в любовь и стала общей судьбой.

Мое таджикское счастье

В маршрутку вошли «кожаные мальчики» в берцах и, увидев рядом со мной смуглого черноволосого пацаненка-младшеклассника, плотоядно заулыбались. Это было 19 лет назад, когда в российских городах свирепствовали скинхеды, выбирая жертв по расовой мерке.

«Это мой брат»

«А где папа с мамой, черномазый?», – спросил один из парней, лениво перекатывая языком зубочистку. Шама, а точнее – Шамбе — испуганно посмотрел на меня своими огромными глазами, и я ответила «Он со мной. Это мой брат». На самом деле, он был другом моего младшего брата. Славка оказался единственным в классе, кто не сторонился таджика Шамы, и они подружились. Потом наша семья познакомилась с его родителями. А наш дом стал единственным, куда его отпускали одного, зная, что мы всегда проводим его обратно до их квартиры. Мама Шамы всегда переживала, что на улицах можно было нарваться на скинхедов. Позже Шама стал ездить к нам на дачу, и действительно стал Славке и мне как брат.

Вот в одной из таких поездок мы и столкнулись в маршрутке со «скинами».

– Какой брат? Кого ты дуришь? – зло оскалился второй из компании.

– У нас отцы разные… – я обняла Шаму и повторила: «Это мой брат. Тронете, будут серьезные разборки. У него мама и сестра – русские». Парни сплюнули мне под ноги и долго выговаривали, какая у меня мать шлюха, «легла под черного» и так далее. Мне было тогда семнадцать лет, а Славке и Шаме по десять. И с каждым годом они становились только дружнее. Это была та самая дружба, которая обогащала их обоих. Да и всех нас. Шама стал прекрасно говорить по-русски, впитывал нашу культуру, слушал рассказы нашей бабушки о блокаде, которую она пережила ребенком. Приходил к нам на Пасху, смотрел на «крашенки» и куличи, расспрашивал что это и зачем. Мы постоянно ходили в музеи и знаковые места Петербурга. В общем, вполне можно сказать, что Шама стал членом нашей семьи.

У нас дома часто был вкуснейший лаваш, приготовленный его мамой, безумно вкусные манты, мы вместе готовили плов. У нас дома появилось изумительно красивое блюдо для него, джурабы – высокие носки, ставшие символом Памира, любовно связанные мамой Шамы, а Славке он привез с каникул красивый сувенирный кинжал на резной подставке, как национальный подарок другу.

«Наше счастье – в мудрости родителей»

После школы Шама три года отучился на факультете экономики и менеджмента в частном вузе. Но потом у вуза отозвали лицензию, и Шама пошел работать в какое-то кафе. Потом, сменив три места работы, устроился в семейный ресторан в одном из новых ЖК Петербурга. Через год стал администратором. Однажды он пригласил нашу семью поужинать и встретил нас в костюме, в галстуке, в стильных очках. А мы увидели, как он работает. Еще через год он стал управляющим, а потом его начали приглашать, как специалиста, открывать точки «с нуля».

Как-то пришел к нам, уставший. Вспоминали их со Славкой приключения школьных лет, посмеялись, и вдруг Шама говорит: «Тань, ты можешь мне помочь? Мне нужен брак, но это стало бизнесом и стоит безумных денег. Мне больше не к кому обратиться». Он не мог двигаться дальше, строить карьеру без гражданства. Их семья снимала одну и ту же квартиру больше десяти лет, но хозяин никак не хотел делать им регистрацию больше, чем на год. А для получения гражданства нужно быть зарегистрированным на одном месте в течение пяти лет.

Сначала от предложения Шамы мы онемели. Потом обсуждали эту ситуацию в нашей семье, Славка откровенно ржал, родители в шутку встречали Шаму словами: «О, недозять пришел». А через два месяца мы все-таки подали заявление в загс. Я строила свою карьеру, замуж не собиралась, почему бы не помочь человеку, которого я долго знаю? Тем более, «бизнес» на этом я делать не думала. Ну, разведемся через год-два.

… В общем, мы вместе уже шесть лет. У нас двое детей – Рухшона и Ваня. Два года назад мы уехали в Москву: теперь уже взрослому, Шамбе предложили там работу. Он решает все семейные вопросы, фактически у меня нет забот. У меня есть муж. Красивый, черноволосый, белокожий, с большими глазами памирский таджик. Современный и стильный восточный мужчина.

Пока была жива наша бабушка, он каждый год поздравлял ее с личным праздником – днем освобождения Ленинграда от блокады. На Новый год он всегда произносил тост за свою вторую семью, которую считает равной первой. Нашим детям мы читаем сказки русские и таджикские. Мне кажется, наше счастье в мудрости его родителей. Приехав в Петербург, они научили его принимать другую культуру.

­– Таня, а что вы считаете экстремизмом?

– Наверное, попытку насаждать исключительно свое видение мира, свои правила жизни. Экстремизм – это неприятие другого и навязывание своего. Национальность здесь ни при чем. Просто, может быть в национальных отношениях он ярче виден.

Москва-Петербург, разговор с Татьяной Ш. записала Ирина Недилько

СПРАВКА
Задания Большого этнографического диктанта состоят из двадцати общефедеральных вопросов для участников до 16 лет и тридцати — для участников старше 16 лет. Подробности информацию о диктанте и общедоступных площадках можно узнать на сайте просветительской акции.

Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга