Со своей меркой к мигрантам

 «Двух мигрантов сбили на шоссе. Уголовное дело так и не открыли», – так я решила начать очередной материал. На что мой сын задал вопрос и заставил задуматься. Почему в новостях обычно говорят «Водитель сбил пешехода», и если водитель не местного происхождения, то подчеркнут: мол, выходец из Узбекистана или Таджикистана, или еще откуда-нибудь? А вот национальность и гражданство пострадавших не указывают. Но суть-то одна – человек лишил жизни человека…» И тогда я решила начать по-другому…

Кому до них есть дело

Два молодых парня из Киргизии пострадали в ДТП. Один скончался, второй искалечен. Нет уголовного дела против виновника, нет и возмещения семьям. Поэтому нет даже средств, чтобы вывезти на родину парализованного человека и гроб с телом.

Согласно основополагающим законам, государство одинаково защищает всех людей от аварий и насилия. Только как убедить полицию, что и для мигрантов этот порядок действует в равной мере? Внимание силовиков больше выражается в проверочных рейдах и задержаниях за невыправленные документы.

Урегулировать положение мигрантов необходимо в том числе для гармонизации межнациональных отношений, во избежание конфликтов и роста экстремизма. Об этом мы беседуем с Сарой Идирисовной Жапаровой, вице-президентом Киргизской национально-культурной автономии Санкт-Петербурга.

У Сары Идирисовны обширные юридические познания и опыт правоохранительной и общественной деятельности. Она окончила ЛГУ, почти 30 лет живет и работает в Ленинграде и Петербурге. Сейчас на общественных началах занимается проблемами своих соотечественников.

– Раньше была проблема: граждане Киргизии приезжали почти без денег и им не на что было оформить документы для легального разрешения на работу. Мы долго писали в правительство Кыргызстана об этой проблеме,  – рассказывает Сара Жапарова. – С 2015 года Кыргызстан вошел в Таможенный союз, для въезжающих из Киргизии все стало проще, только необходимо оформлять регистрацию по месту пребывания. Но и регистрацию получить непросто. Так между мигрантами, полицией и единым центром документов начинают возникать посредники, которые делают на этом бизнес.

Нелегальный конвейер

Как правило, эти посредники тоже из мигрантов. Регистрация, которую они обеспечивают, не сопряжена с действительным проживанием по адресу и потому незаконна. Посредники прописывают десятки и сотни людей в «резиновые» квартиры, в несуществующие хостелы. Работодатели закрывают на это глаза, им выгодна дешевая рабочая сила.

Органы правопорядка почти не занимались пресечением этого бизнеса до недавнего времени, пока не грянул мартовский теракт в Подмосковье. Теперь плотно идут чистки и законодательные ужесточения, чтобы поставить миграцию под надлежащий государственный контроль. И за эти полгода выяснилось, что немало коррумпированных полицейских кормились на штамповке подложных документов. В разных территориальных отделах и в управлении петербургской миграционной полиции должностные лица фигурируют в уголовных делах по статье «Организация незаконной миграции».

Получается, принимающая сторона сама поощряла  умножение нелегалов, умножая тем самым бесправие и вытекающие из этого риски для общества.

Зло от неравенства

Если говорить о гармонизации межнациональных отношений, то, прежде всего, эти отношения должны быть паритетными: если есть претензии к мигрантам из-за нарушения закона, тогда и россияне, и представители власти не должны нарушать закон по отношению к ним, – подытоживает Сара Жапарова свой рассказ о безнаказанном ДТП с гибелью и увечьем двух парней.

С одной и другой стороны в резонансных, получивших известность бытовых происшествиях накапливаются этнические акценты: «иностранец что-то натворил» или «местные никогда не ответят, если с мигрантом что-то случилось». В какой-то момент та или иная чаша претензий переполнится – и возникнет угроза столкновения на национальной почве. Если будет распаляться ощущение несправедливости, это перерастет в экстремизм.

Формула предотвращения этих конфликтов одна: у преступлений нет национальности. Недопустимо подходить к местным, к «своим» с одной меркой, а к мигрантам с другой.

Между верой и законом

После распада Советского Союза разросся религиозный фанатизм. Чем больше у людей растерянности, неустройства, обид, тем усерднее они искали опоры в вере и проповедях. Экономика зачахла, а перевороты с насильственной сменой власти в Киргизии не облегчили ситуацию  – только разочаровали массу людей, подорвали надежду на перемены к лучшему. Воспитание молодежи шло с резким уклоном в религию. По постсоветскому пространству построили очень много мечетей — одна краше другой. И все это на фоне бедности и отъезда людей на заграничные заработки…

Многие дети не ходят в школу, а ходят в мечеть. Сара Жапарова во время приезда в Бишкек спросила маленького мальчика, что там преподают. Он рассказал немного, в том числе процитировал фразу про уничтожение «неверных». Где такое слышал? «Нас мулла учит».

Вместо упраздненных организаций пионеров, комсомольцев появились религиозные общины, за которыми никто толком не следил, пока не начались теракты. Общественные деятели в диаспоре в Москве собрали подписи и направили правительству Кыргызстана петицию, чтобы мечети взяли под контроль. Их услышали, и теперь в проповедях больше не допускают открытого экстремизма. Но поколению, рожденному в девяностых, уже сейчас за тридцать лет. Где они учились, что им вложили в голову, как они воспитывают уже собственных детей?

В Петербурге с диаспорами и духовенством взаимодействует Комитет по межнациональным отношениям и реализации миграционной политики. В нем работают опытные специалисты, обеспечивают меры регулирования, чтобы в среде приезжих не возникали подпольные общины с проповедями этнической и религиозной вражды.

В любом случае, противостоять экстремизму может только соблюдение законов, в первую очередь нравственных, где главной ценностью является любая человеческая жизнь. И, конечно, государственных, перед которыми все должны быть равны.

Ирина Недилько