Очарованный Невой советский врач из Ирана

Дом человека там, где его сердце. Врач-травматолог высшей категории Мехди Хамидович Тафришьян считает своим домом и Васильевский остров в Петербурге, и иранский город Нишапур, в котором родился и вырос. Да-да, он земляк Омара Хайяма. В юности даже водил экскурсии.

По примеру ученого и поэта, его жизнь тоже многогранна: педагогическое и медицинское образование, интерес к культуре, общественная деятельность. Врач одно время даже совмещал руководство отделением при городской поликлинике № 3 с работой муниципального депутата.

^{Василеостровский врач-травматолог Мехди Тафришьян на работе}

Есть такая работа — раны лечить

Мехди Тафришьян приехал в СССР в 1981 году, когда ему было девятнадцать. Сначала работал в Туркмении на заводе, учился в педагогическом институте. Получив первое высшее образование, переехал с женой в 1988 году в Ленинград, здесь окончил Первый Ленинградский медицинский институт. Супруга родом из Белоруссии, получилась подлинно советская интернациональная семья с разнообразной историей народов, но с общими судьбами.

Первые шесть лет Мехди Хамидович Тафришьян жил в Приморском районе Ленинграда, а получив диплом Первого меда, переехал на Васильевский остров и стал врачом-травматологом территориального медицинского объединения, в которое входили третья и четвертая поликлиники. Он и сейчас работает в поликлинике № 3.

На должности заведующего отделением Мехди Тафришьян хлопотал об учреждении должности участкового травматолога, разрабатывал проект создания реабилитационного центра для посттравматических больных.

— После лечения еще нужны восстановительные процедуры, — объяснял специалист. — Пациентам после первичного этапа сращения костей требуются мероприятия, которые помогают полностью восстановить функции руки, ноги или поврежденного органа.

Создать должность участкового травматолога стоило бы для того, чтобы лечить пострадавших людей прямо на дому, ведь не всякий пациент может на сломанной ноге доскакать до медучреждения. Врач приводил доводы, что это выгодно и больным, и городу:
— Чем быстрее мы окажем помощь, тем быстрее человек восстановит способность заботиться о себе и трудиться. Участковый специалист и реабилитационный центр нужны, чтобы люди раньше выздоравливали и не остались искалеченными.

Сложности системы и пандемия не позволили реализовать эти идеи, хватает текущих задач. Хотя работа травматолога за последний год не осложнилась так, как у других специалистов. Приток пострадавших даже уменьшался, пока люди из-за ограничений и «удаленки» сидели по домам. Правда, зимой традиционно возрастает число переломов на гололеде. Травматологи принимают больных независимо от района или региона.

^{Врач изучает результаты обследования}
 

Город восточной мудрости

Иранский город Нишапур древнее любого из русских городов, основан не позже третьего века. Он был столицей процветавшего восточного региона, пока страну не разорило монгольское нашествие. В Нишапуре находится мавзолей Омара Хайяма и обсерватория его имени, есть музеи и мемориалы других известных поэтов, художников. Причастность к такому культурному наследию повлияла и на интерес Мехди Тафришьяна к наукам и искусствам. Он работал во время школьных каникул гидом, четыре сезона водил группы туристов, на ломаном английском языке рассказывал посетителям о жизни Хайяма, читал стихи.

— Я вырос на его творчестве, — говорит Мехди Хамидович. — Такое воспитание помогает мне преодолевать невзгоды и трудности, легче достигать взаимопонимания с людьми. Эта философия отражается и во взглядах на жизнь. Поставленные Хайямом вопросы – откуда мы, что оставим потомкам, зачем трудиться и творить, если грядущее нам неподвластно, — это вопросы на все века, для всех поколений. На родине его чтят особо, он наш учитель.

^{Nik Pendaar. Мемориал суфийского поэта Аттара в Нишапуре.}

^{Нишапур входит в список всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. Здесь жили и творили суфийский поэт Аттар Нишапури, математик, астроном и поэт Омар Хайям, художник Камал-ад-Дин. Ранее там выращивали шафран, сейчас развито земледелие, кожевенное производство, горнодобывающая промышленность. Минералоги уверены, что бирюза Нишапура по качеству не имеет себе равных на свете.
Город дважды был столицей региона Хорасан. После разрушения монголами он долго оставался в упадке, к тому же мощные землетрясения не оставили камня на камне. По причине этих бедствий в Нишапуре нет зданий старше пяти с половиной веков. Но отстраивался город, передавались через поколения рукописи и предания.
Мавзолей Омара Хайяма построен в 1962 году и состоит из колонн, которые наклонены друг к другу и сходятся друг с другом в самом верху, а на них поставлен купол в форме цветка.}

^{Sonia Sevilla. Планетарий Омара Хайяма, Нишапур}

^{Омар Хайям жил в XI веке, работал при дворе султана Мелик-шаха I, был руководителем дворцовой обсерватории. Разработанный им солнечный календарь был самым совершенным и точным в мире (в Иране используется и сейчас). Ученый развивал алгебру, составил астрономические таблицы со звездным каталогом. Он испытал много невзгод, подвергался нападкам и преследованиям за вольнодумство.}

Омар Хайям — великий математик и астроном, а известен в мире лишь как автор стихов о наслаждении жизнью. Можно ли сказать, что его роль принижают?

— Стихи важная часть творчества Омара Хайяма, они выражали суть философского мышления, но недостаточно поняты из-за трудностей перевода, — возражает Мехди Тафришьян. — Если внимательно читать рубаи, они емкие и точные, как математические формулы. Если иностранцу, поверхностно знающему Хайяма, кажется, что речь о пьянстве и любовных утехах, что ж, пусть понимают так, но на самом деле он не это имел в виду. Вино, о котором он говорит, это не средство замутнения ума, а постижение мира, высшая проницательность, мудрость. Мировоззрение Хайяма другое, он не был человеком, который мог бы бездарно тратить жизнь на низменные развлечения.

Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

^{Художник Edmund J. Sullivan. Иллюстрация к Рубайат}

Хайям писал стихи о жизни, о человеке и знании. Восемь веков спустя рукопись «Рубайат» попала на Запад, была переведена на латынь и английский. Если Древний Восток знал Омара Хайяма в первую очередь как выдающегося деятеля науки, то в современном мире он более известен как поэт, создатель философско-лирических стихов — мудрых, полных юмора и дерзости. Каждый понимает их по своему. Как выразилась в рассказе О.Генри простодушная американка, ухажер читает ей стихи «некой Рубай Ате, и судя по их содержанию, это негодница, каких свет не видел».

Время — одна из важнейших категорий для Омара Хайяма Нишапури, в своих стихах он призывает каждый день встречать и проживать так, чтобы не терять его зря. С утра встань и займись достойным делом, совершенствуй мир и себя. При этом не терзайся скорбью о невозвратном прошлом и неясном будущем:

«Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь,
дел сегодняшних завтрашней меркой не мерь,
ни былой, ни грядущей минуте не верь,
верь минуте текущей — будь счастлив теперь».

Его философию не раскрывают в полной мере даже очень добротные переводы с персидского. Мехди Тафришьян советует для лучшего понимания читать стихи с комментариями. Есть талантливые писатели, которые рассказывали о Хайяме и разъясняли, как он жил и творил. Он не был ветреным гулякой и не учил легкомыслию, а призывал людей развивать в себе лучшие качества, быть стойкими перед ударами судьбы, быть благодарными, искать мудрости и знаний. Как в русскоязычном мире «Пушкин — наше все», так в Персии Хайям оказал огромное влияние на культуру.

Душа за родину болит

Сейчас правители Ирана не жалуют взгляды Хайяма. Уже полвека в стране тяжелые времена для мудрости, просвещения и культуры. То, что происходит на родине, доставляет травматологу Мехди Тафришьяну немало боли. Еще во времена его детства исламская революция перевернула страну и по сей день насаждает средневековые правила жизни. Врач с тревогой следит за событиями, переживает за свой народ.

— Когда идеология у власти, это ни к чему хорошему не приводит, — комментирует он. — Не могу на это равнодушно смотреть, узнавать, как казнят молодых людей по любому поводу, чтобы держать население в страхе. Недавно казнили умнейшего человека, математика, обвинив в подрыве авторитета властей: он снял видео и залил на Youtube ролик о беззаконии полиции, избивавшей продавщицу.

Но в Нишапуре свирепость насаждаемых законов смягчается нравами. Его уроженцы иначе смотрят на жизнь, чем жители других провинций. Они более жизнерадостные, открыты для идей, не ограничивают свой разум догмами. Здесь ислам не стал господствующим, он принят как форма, а не суть. Не один лишь Хайям повлиял на массовое сознание, хотя он и ключевая фигура. Нишапур был центром суфизма: мистическое течение было не столько религиозным, сколько философским, это поиски мудрости, вынужденно облеченные в оболочку ислама ради примирения с существующим теократическим строем. Хайям был именно из этих людей.

— Можно жить где угодно и сколь угодно долго, но важен день и место, где и когда ты родился, — говорит Мехди Тафришьян о привязанности к земле. — Ведь русские белоэмигранты и их потомки остались русскими, переживают за свою страну даже в третьем или пятом поколении. А я безумно любил Советский Союз, стремился работать для него, работаю на благо России, но и с Ираном, Нишапуром моя связь неразрывна.

^{Декабрь 2016 года. Мехди Тафришьян с другими деятелями местного самоуправления передают подарки жителям МО Васильевский}

Домой, на остров

Когда Мехди Тафришьян с супругой приехали в наш город 33 года назад, то влюбились в Васильевский остров. Контраст с иссушенной зноем Туркменией был впечатляющим. Друг с Наличной улицы, студент Горного института, показывал бывшему гиду и будущему медику город и прежде всего, конечно, свой район. На набережных Макарова и Лейтенанта Шмидта молодой человек поражался волнам Невы и был очарован видом водных просторов и исторической застройки.
— Это невероятное воздействие, такая красота, — вспоминает Мехди Тафришьян. — Когда ходили по Горному институту, меня восхитила его архитектура. А дальше прогулки по линиям — они завораживают, тем более когда узнаешь историю каждого дома. Здесь теперь и живу.

^{Наталья Глебова. Стрелка Васильевского острова}

Мехди Тафришьян в бытность депутатом даже предлагал установить у мостов таблички «Добро пожаловать на Васильевский остров». Это выражало бы отношение жителей к острову и радость от каждого возвращения:
— Здесь особенный менталитет, особенные люди, особые отношения. Может, дело в обособленности, изолированности района. Мост проезжаешь и все, ты спокоен, чувствуешь себя дома…